Жуки забавно скребли внутри спичечного коробка, а если приоткрыть даже совсем маленькую щелочку – шустрыми когтистыми лапками цеплялись за край и упорно пытались выбраться. Когда коробок был разболтан, им это довольно быстро удавалось.

Жуков вроде бы называли майскими… То ли от того что водились они в мае, то ли еще почему-то.

Ребята ловили их по огородам позади родной девятиэтажки, рискуя нарваться на возмущенные вопли бдительно стерегущих свои фазенды старух и наказание дома, за то что сами пошли “за дом”. В “за дом” ходить одним не разрешалось – малы еще, а из окон Ромкиной двухкомнатки его не видно. Ромка, – смуглый тощий Максов друган находился под постоянным присмотром одной из двух бабушек, приезжавших к ним по очереди как на дежурство. Бабушки были полной противоположностью друг другу – худая и маленькая баба Надя, ходила всегда в плотно повязанном шерстяном платке и длинном плаще, никогда не улыбалась и мало говорила, зато другая – круглая и шумная баба Таня – могла приехать в широченных штанах и смешной панамке, много смеялась и шутила. Свобода для пацанов ограничивалась пределами видимости с наблюдательного пункта на пятом этаже, где одна из них обычно сидела.

Максу доверяли больше – у него был ключ на веревочке которым он сам открывал дверь, возвращаясь из школы и мог даже сам выйти погулять. Доверяли или просто не было доступных бабушек.

Ромка плохо читал, зато был намного успешней в ловле жуков. Уже через полчаса у него было их с десяток. Макс же зажимал пойманного зверя в кулаке, а тот страшно сопротивлялся и даже кусался, несмотря на заверения друга о том что эти жуку “не кусючие”. Макс подозревал что тут кроется какой-то подвох, но понять в чем дело никак не мог. В то время пока Ромка спокойно запихивал очередного пленника в коробку, Макс в панике разжимал ладонь и его трофей оперативно высвободив крылышки из-под янтарных хитиновых щитков взмывал и уносился в сумерки. Все же ко времени возвращения домой в максовом коробке шебуршали плененные животные.

Макс тихо открыл дверь своим ключом, скинул башмаки и уселся за свой письменный стол, доставшийся ему от старшего брата, уехавшего учиться куда-то хрен знает куда. Внутренняя сторона дверки, закрывавшей ящики стола была оклеена пожелтевшими черно-белыми фотками лохматых парней. На некоторых фотках парни были с гитарами. Брат называл их “битлами”.

Макс взял лист плотной бумаги, которой снабжал его отец, приклеил коробок с добытыми насекомыми и задумался… Для завершения работы коллекционера необходимо было подписать экспонат. Макс знал уже, что у всех растений, животных и насекомых есть мудреные научные названия. Латинского названия своих жуков он не знал. Вдруг само по себе всплыло на ум услышанное как-то от родителей слово “антисемит”.

– Хм… А-Н-Т-И-С-Е-М-И-Т… – Макс произнес его несколько раз вслух, прислушиваясь к звучанию. Такое слово пожалуй подойдет. Звучит достаточно по-научному – значительно и непонятно. Недолго думая Макс вывел смешным печатным почерком первоклассника кривоватую надпись – “Жуки Антисемиты”.

Закончив, он удовлетворенно осмотрел свои нарисованные простым карандашом каракули и разукрасил их красным фломастером. У Макса всегда было много фломастеров, их привозил папа из командировок в Москву и Прибалтику.

В комнату заглянула мама:

– Максим, у нас гости, пойди поздоровайся.

Макс прошел в ярко освещенный “зал”. Гостями были Станислав Николаевич – давний приятель папы и его жена – они сидели в креслах с кофейными чашками в руках.

– Чем занимается молодой человек? – Иронично- серъезно глядя на Макса спросил Станислав Николаевич.

– Ходили с Ромкой жуков-антисемитов ловить! – радостно сообщил Макс. Мама, хлопотавшая с рюмками у серванта, изумленно обернулась, а папа замер с большой серебристой кофеваркой в руке.

– Каких, каких жуков? – с интересом переспросил папин друг.

– А-Н-Т-И-С-Е-М-И-Т-О-В, – продекламировал Макс бестолковому взрослому, – щас покажу.

Под хохот опомнившихся родителей и гостей, он метнулся в свою комнату и вернулся с подписанными экспонатами на листе.

– Они тут!

Мама вытирала слезы, а папа встречал сына, глядя на него с хитрым ленинским прищуром.

Станислав Николаевич внимательно изучил “научную” подпись под коробком и осторожно его приоткрыл. В щелочку показались черные лапки и усы.

Макс был рад, что всем понравилось название, которое он дал своим экспонатам. Он гордо осмотрел взрослых.

– Хм… А почему ж ты их так назвал?

– Нуууу… Они такие… антисемиты в общем.

Все снова засмеялись.

Мама все еще смеясь, притянула к себе сына:

– А ты знаешь сын, что значит антисемит?

– Ну… – неуверенно сказал Макс, – это такой…

Мама объяснила ему значение слова.

– Ну ты понял? – спросил его папа.

– Оооо! Я все понял, – воскликнул радостно Макс и потер свой “фирменный” с горбинкой нос,

– Теперь я понял почему эти самые жуки не кусали Ромку!

Владимир Штеренберг

Canada 2007