(Из цикла “Бизнес и мон папА”©)
Мой папа из тех советских интеллигентов, которые настоящи и естественны, как будто их шлифовкой занимались поколения гувернанток. А ведь он интеллигент аж… в первом поколении. Стало быть я уже во втором.
Его родитель – мой дед – светлая ему память был простым но гордым местечковым ремеслянником. Он был плотником. Как отец того самого парня из Назарета. И у него в семье тоже мог родиться такой парень, но слава Б-гу родился мой папа – советский интеллигент.
Сколько себя помню отец был гладко выбрит и одет в костюм, наглаженую рубаху и галстук. Таким его увидели и изумленные торговцы и покупатели барахолок нашего города. Без сомнения он был самой колоритной личностью на рынке.
Торговали тогда все. От алкашей и наркоманов, предлагавших семейные реликвии по сходным ценам до преподавателей вузов, паявших музыкальные звонки с 16 мелодиями чтоб не голодать на доцентскую зарплату.
Рабочие местных предприятий торговали выданными в качестве зарплаты замками, наборами эмальпосуды, столовыми приборами и постельным бельем. “Барыги” и “челноки” снабжали население прикидами от лучших турецких и китайских кутюрье. “Девочки” разных возрастов торговали с рук бижутерией, косметикой и неподошедшими себе кружевными лифчиками, держа их в растопыреных пальцах.
Папа мой, я думаю, уже одним своим видом вызывал на рынке недоумение. Он врывался туда вихрем, лысый с седым курчавым воротником уцелевших волос. Невысокого роста человек, с прошедшим турпоходы, вылазки и пункты приема стеклотары брезентовым рюкзаком поверх неизменных костюма, сорочки и галстука. На брюках стрелки, на туфлях свежий слой крема, нос выше уровня горизонта.
Из рюкзака на белый свет извлекались ножи от доисторической мясорубки, обломки моей коллекции радиодеталей, оставшиеся от ремонта 10 лет назад так никогда и не прикрученные дверные ручки, да кое что из книг. Последней свое место занимала тоненькая брошюрка в простой голубенькой обложке – “Еврей в России” Лескова. Все 30 экземпляров этой книжонки папа скупил в каком-то захолустном книжном магазине, откопав ее в куче глянцевой литературной порнографии.
Никогда не занимавшийся до этого коммерцией и ненавидевший спекулянтов и барыг как истинный интеллигент и коммунист, папа неожиданно для себя и окружающих обрел столько лет дремавшую в нем генетическую склонность.
Когда-то давно… кажется это было в лето моего поступления в институт, мы с родителями по оказии отправились в столицу. Столицей нашей Родины тогда еще была Москва, виз и регистраций еще не придумали и мы свободно поехали туда чтобы ознакомиться с достопримечательностями. Оказия была в том, что отца туда отправляли в командировку, ну а мы так сказать на хвост ему упали..
Натрудив ноги в музейных очередях и утолив жажду пахнущей синтетическими апельсинами “Фантой”, мы с мамой очутились около какого-то крупного универмага. Из его двери на главную лестницу сползал хвост длинной очереди. Оставив меня на всякий случай “крайним”, мама пошла выяснить за чем стоим. “Стояли” за венгерскими полусапожками на меху. Зимняя обувь мне была нужна и даже очень, но очередь… Струившаяся по лестницам от главного входа и до верхнего – третьего этажа шансов щеголять в новых ботинках она не оставляла.
Мы огорченно топтались, уже собираясь уходить, когда к нам подрулил худой смуглый большеглазый паренек, как сейчас принято говорить “кавказской национальности” и ничуть не скрываясь спросил с сильным акцентом:
– “Сапаги хочешь, да? Какой размер нада?”.
– “Сорок три”, – еще не совсем понимая ответила мама, а мальчишка уже на ходу бросив: “Щас”,- исчез в толпе.
– “Мам, идем отсюда”, – попытался увести маму я, но она хотела если и не купить, то хотя бы посмотреть на ботинки.
Не прошло и пяти минут как пацан вернулся с коробкой в руках. Ловко подсунув мне под ногу картонку, сказал “Мэряй” и бросил на неё правый.
Ботинок был хорош. Темно-серебристого цвета, с молнией сбоку, солидным протектором подошвы и крашеной цегейкой внутри он приятно облегал ногу и красиво смотрелся.
– Как раз!
– Сколько? – испуганным шепотом спросила мама, помня о скудных средствах, оставшихся на покорение столицы и папином непримиримом отношении к спекулянтам.
-“Шиздэсят пят”, – быстро ответил малолетний коммерсант и добавил,
-“Всэго чирик свэрху! Бэри!”
Я быстро стянул ботинок и вложил его в коробку в руках мальчишки. Мама не отводя глаз от красивой пары потянулась к кошельку в сумке, отсчитала деньги и забрала коробку.
Мы молча шли по направлению станции метро. Денег на продолжение сегодняшней программы не было.
– Отцу не говори, – заговорщицки подмигнув, сказала мама – “скажем что они стоили 65 в магазине”.
– Ага, – отозвался я, подивившись чисто женской маминой смекалке.
Обманывать нехорошо. Особенного собственного отца, сговорившись с собственной мамой. Но не в кедах же зимой ходить как Шарик из Простоквашина.
А “Еврея в России” почему-то никто не покупал. Кому он нужен в России-то? В те времена прикладное использование евреев было одно – в качестве средства передвижения. Папа охотно дарил книжонку друзьям, знакомым, да и просто интересующимся типам, какими кишат пестрые ряды блошиных рынков.
Как-то мимо стоявшего со своим колониальным супертоваром отца проходил очередной потенциальный покупатель. Взгляд его на секунду задержался на заголовке синенькой книжонки, а затем скользнул по наглаженным отцовым брюкам, белоснежной, благодаря маминым стараниям сорочке и галстуку прямиком на “фирменный” нос. Таким носом посредством хромосомного набора обзавелся и я.
Дядька притормозил, потоптался немного набираясь смелости:
– Извините, а у вас учебника… иврита нет… случайно? – осторожно спросил он.
– К сожалению нет, – отозвался папа, удивленно глядя на дядькино лицо, лишенное каких-либо намеков на семитское происхождение.
– Не, я не еврей… – как будто отвечая на незаданный вопрос начал оправдываться он, – и жена тоже… никаким боком. Жена украинка, а я из Тульской области – русский.
– Мы дочку в “Алеф” отдали учиться, а там иврит… а учебников нет… пока.
– А зачем отдавать дочку в еврейскую гимназию? И иврит ей для чего? – с интересом спросил отец.
– Дааа, конечно… иврит там, праздники… еврейские. Но ведь там их учат! По настоящему! Туда математики лучшие со всего города сбежались… и физики тоже, биологи. А девочка способная… А английский им американские учителя-волонтеры преподают, а иврит киббуцники из Израиля, – уже взахлеб говорил дядька.
– И потом, никаких наркоманов или хулиганов нет – все очень приличные ребята. Я сам видел!
– Хм, интересно, А как же её туда взяли? – задумался отец.
– Оооо, отдельная история… Я с их завхозом договорился – хороший деловой мужик. Фамилия еще украинская – на -ко. Говорит, класс мне один почини – и веди дочку. Ну а мне что? Парты там подкрутил, штукатурку поправил, краску с завода принес и все покрасил. И дело хорошее сделал и дочке образование обеспечил.
– Ха, молодец завхоз, – отозвался отец, – и вы… тоже.
– И драк у них там почти не бывает, вы представляете? И учителя не орут. А еще они вузовские задачки решают! И девочка с радостью туда ходит – не успокаивался дядька.
– И потом, – он остановился, – может с парнем нормальным познакомится…
А учебник иврита если будет, придержите мне… я подойду еще… потом.
И он двинулся вдоль бесконечного ряда торговцев всякой всячиной, оставив озадаченого отца с его “Евреем в России”.