«Yes, I’ve hurt your pride, and I know
What you’ve been through
You should give me a chance
This can’t be the end
I’m still loving you»
Scorpions
Дискотеки по-прежнему крутил я. Теперь, обладая неким «руководящим» статусом, я позволял себе даже спорить с завучем-организатором по поводу репертуара.
Должность завуча-организатора занимала строгая дама немецкого происхождения, которая вдобавок преподавала нам физику. Науку я эту знал намного лучше, чем того требовала программа общеобразовательной школы, и завуч меня за это уважала.
Касательно репертуара, наши мнения категорически расходились. Она требовала, чтобы на каждую композицию иностранного – то есть сомнительного происхождения на дискотеках звучало аж по 10 русских.
Не знаю, чем вызвано или кем предписано было такое гиперпатриотическое соотношение, но чисто практически это было трудно осуществить. Не Пугачеву же, в самом деле, крутить? А дрыгаться под Макаревича как-то стремно.
В то прекрасное время, Киркорова Фили еще не было и в помине, вместе с Иванушками, ВиаГрами и иже с ними. Кроме того, с такой музыкой, я рисковал потерять расположение аудитории. Тогда царила эпоха немецкого диско – Modern Talking, Bad Boys Blue, Sandra, Blue System и прочей презренной попсы, впрочем, вполне достойного качества, особенно если сравнивать с продукцией отечественной эстрады. И народ требовал именно ее.
В один прекрасный вечер, когда я, как водится, «положительно» отнесшись, то есть, попросту положив на требования завуча, крутил свою дискотеку, она вдруг заявилась собственной персоной, дала полный свет в зале, взмахнула рукой типа – «Вырубай!» и заявила, что если русской музыки не будет, то и танцев не будет тоже.
Как мы ни пытались объяснить ей, что музыка, как любое искусство – понятие интернациональное и, в конце концов, при этом качестве аппаратуры и громкости звука слов все равно не разобрать, а иностранных языков никто не знает – она была непреклонна.
Перестройка перестройкой, а доктрину тлетворного влияния западной музыки на советскую мОлодежь никто не отменял.
Парень я тогда был рисковый. Да и терять-то уже было в общем нечего, и я пошел ва-банк. Говорю: «Валентин Владимировна, а давайте сделаем так – я сейчас поставлю иностранную вещь, и если она Вам понравится, то Вы мне не будете больше парить мОзги этими глупостями» – ну или нечто в этом духе. И откуда у меня только смелость взялась?
Физичка оказалась азартной. Пристально посмотрела на меня и приняла вызов. Я немного помотал пленку под недовольное роптание жаждущих танцев ребятишек и врубил на всю катушку роскошный, как тогда говорили «медляк» – «I am still loving you» немецкой группы Scorpions.
Потушили свет, и все быстренько разобрались по парам. Я подкрутил свой «Хазар» и красный, зеленый и синий фонари стали по очереди плавно зажигаться и гаснуть, придавая интимности убогой обстановке актового зала.
Примерно в середине композиции организаторша подошла ко мне и, не пытаясь даже перекричать ревущую «Родину» махнула вот так вот разрешающе – мол, делай что хочешь, парень.
С тех пор я, желая просветить тёмных, трясущихся под попсу соучеников, подбирал музон и посерьезнее – медленные композиции таких монстров, как «Judas Priest», «Iron Maiden» и «Metallica». Ко мне даже пару раз поднимались, звеня цепями понимающие камрады, чтобы благодарно пожать руку.
Начало истории и ссылки на другие главки тут