О школьной моде и о том, что делает женщин инициативными.
В школу я тогда ходил в ГДР-овском костюме цвета «крэмбрулле» или по-новому – «мока», доставшемся мне с барского плеча двоюродного брата. Новую одежду ему, в отличие от меня, покупали гораздо раньше, чем выходила из строя старая. Она только зря заполняла жилплощадь и щедро жертвовалась бедному родственнику – то есть мне. В нашей справедливой стране все, как известно, были равны, но были и те, которые «рАвнее». У которых коммунизм в отдельно взятой семье, был уже успешно построен. К последним, как раз и принадлежали родители моего двоюродного брата.
Получение «наследства» с чужого плеча – вещь сама по себе малоприятная, а шмотки часто бывали неприлично пижонскими. А что было делать? Ну не голым же ходить – не Африка все-таки. Меня в этом возрасте положение бедного родственника напрягало, а мама была рада. Какое-никакое, а облегчение, даже не столько из-за стоимости, сколько из-за невозможности «достать» что-либо подходящее.
Со стороны родственников просматривалось некое снисходительное к нам отношение. Но выбора не было, а отсутствие выбора – хорошее успокоительное средство для юношеского максимализма.
С одеждой и обувью вечно были какие-то неувязки. Особенно с брюками. Фигура моя не соответствовала стандартам советской швейной индустрии, и найти подходящие штаны было извечной проблемой. А когда они-таки бывали найдены, то протирались молниеносно, причем на самом интересном месте. Одни латки сменялись другими, пока всё изделие окончательно не превращалось в ветошь или я из него не вырастал. Я подозреваю, что такие быстро трущиеся ткани были к нам заброшены с подрывными целями империалистами
Костюм цвета «мока» с меня безуспешно пыталась стащить злобная директриса. Он, видите ли, не соответствовал требованию носить единую форму. Школьная форма на Украине была цвета здоровых фекалий. Не знаю, кто был тот кутюрье, что разработал дизайн и выбрал колер, но среди учеников старших классов, желающих выглядеть как продукт жизнедеятельности, было мало. Подростки ведь страшно озабочены внешним видом. Даже когда кажется, что они небрежно одеты, как правило эта небрежность тщательно продумана.
Да, внешний вид… Так вот, в целом я был приятной наружности, хотя и, мягко говоря, не в лучшей спортивной форме. На уроках физвоспитания мне нечего было демонстрировать, кроме доброй воли. Подъемы, перевороты или там перескоки через четвероногих обитателей спортзала – не мое. Но! Как выяснилось позже, для многих девушек все это не главное. А что главное? Хрен его знает, что, но точно не это.
Может, природа специально создала нас такими, что на каждый товар находится купец? A может, простая демография тому виной: в нашем классе на каждого потенциального мужчину приходилось четыре потенциальных женщины. Поэтому даже если вычесть девиц легкого поведения, девиц, гулявших на стороне и других, которых это дело по разным причинам не интересовало вообще – такое соотношение все равно вызывало конкуренцию за каждого самца, как за место в престижном вузе.
Сегодня при таком подсчете, я бы внес поправку на сексуальную ориентацию, но в те годы слово «ГЕЙ» было еще незнакомо, а его неполиткорректный синоним был обидным ругательством. Да и о масштабах и истоках этого удивительного явления природы большинство из нас даже не подозревали.
Итого, при конкурсе 3:1 всякому обещало обломиться хоть что-то. Случаев массового психоза и нападений на сексуальной почве, правда, не помню, но барышни наши весьма ревниво следили друг за другом и за нами.
В неотягощенной интеллектом дикой природе, выбор, хотя и не всегда явно, но все же делает самка. Самцы же изощряются, устраивая бои и конкурсы красоты. Но там и самцов обычно хватает и полигамию никто не осуждает. В наше же время, когда мужчины слишком активно убивают себя стрессом, алкоголем, наркотиками и войнами, природный баланс зачастую нарушен. Что и послужило причиной активному участию барышень в процессе естественного отбора.
Теперь-то я знаю, что всем движет либидо. А тогда, в стране, где даже психоанализ запретили, и воспевался единственный вид любви – к Родине, я об этом даже и не подозревал. Мы же все были приучены думать, что материя первична. Слово «либидо» тоже еще не было в ходу. Вместо того самого здорового влечения, обусловленного исключительно гормонами, все советские граждане обязаны были руководствоваться противоестественным – трудовым энтузиазмом, например. Хорошо, что природа оказалась сильнее классового учения Маркса-Энгельса-Ленина, а то мы бы могли и не родиться вовсе.
Офф-топик: что интересно, в СССР единственной родиной, достойной любви, считался сам великий и могучий. Иностранцы свои родины любить не могли по определению. За что прогрессивному человеку любить страну, в которой он не может дышать вот «так вольно»? Которая обрушивает на него все ужасы капитализма – налоги, инфляцию и кока-колу с биг-маком? Или Биг-Бэном? Не к ночи будут помянуты. А постоянное раздувание мировой войны? В общем: «эээххх, хорошо в стране советской жить!» – и только в ней одной.
Начало истории и ссылки на другие главки тут